Посмотрела и удивилась его улыбке, той, от которой сердце в бешеном ритме заходится, глазам — черным звездам и голосу, отдающему медовой патокой. Его Величество Дворецкий стал ярким, опасно притягательным и нечеловечески красивым.
— Опасно то, что вы уже произнесли, — прорычал он и пояснил для удивленной меня: — «Саррима» в переводе с мертвого языка стихийников означает «шторм», а никак не «легкий летний дождик», который произносится с удвоенным «д» в конце слова!
— Однако… — озадаченно протянула я и поспешила его успокоить: — Фантомные явления ветреного духа еще вчера вечером были ликвидированы…
— Служка, — вздохнула я, оглядывая новый беспорядок в ярко освещенной комнате, — профессорская служка. Вы уже видели меня.
— Но… но… Но! Но почему? Зачем? И… подождите! Мы так не договаривались. Я не должна отдавать свое маг-имущество, потому что…
За ужином, а потом еще и перед сном и за завтраком сестренки делились впечатлениями, сетовали на скорый отъезд и бесперебойно хвалили Ганса, Дейра и его мать. Восторгов в отношении Софии Лесски было не в пример больше, а потому я окончательно уверилась в том, что девочки повторно напрашиваются в гости.