— Твоя учеба подтверждает лишь твое упрямство!
— Какое счастье! — почти шепотом произносит профессор, сокращая последние метры между нами.
— Или тайна перестала быть важной, — выдвинул Ганс свою идею.
— Ладно, — смилостивился Дейр. — Распорядись, чтобы нам накрыли. А я все здесь приостановлю.
— Но в прошлый раз ее стихия вас не пугала!
Клокотавшая внутри меня ярость, приправленная негодованием и замешательством, неожиданно лопнула как мыльный пузырь. Слова профессора были настолько возмутительными и в то же время правдоподобными, что я без сил опустилась на пол, и все предметы, кружившие по столовой, с грохотом упали вниз. Что падало на меня, я не видела, но Дейр, оказавшийся рядом, от удара уберег и, кажется, даже обнял. Именно поэтому его шейный платок вдруг оказался перед моим лицом, идеально выглаженный и надушенный.