— Неясной? — переспросил судья, посчитав, что он ослышался.
Свобода… Окончательная свобода от произвола и навязанных обязательств. Я наяву увидела, как вдребезги разбиваются все мои опасения, страхи и тревоги. И даже если я опять начну скитаться по правообладателям, барон Кервас уже не будет заинтересован во мне как в доноре энергии. Наоборот, он приложит все усилия, чтобы освободить меня от криб-срока и, соответственно, освободиться самому. А папенька более не посмеет ни в один из договоров внести пункт о моем опустошении.
— Зря, — брякнул дворецкий и, позабыв об обиде, сверкнул потрясающей улыбкой и взглядом указал на профессора.
— Доброе утро, — прошептала сдавленно, стараясь не паниковать. Но под изучающими взглядами двух хищниц держать себя в руках было нелегко. Я сделала шаг назад.
— В течение прошлых двух ночей ваше ранение, — последнее я подчеркнула издевательским тоном и сделала еще один шаг к двери, — должно было бы затянуться.
— Так, стоп! — Тихий окрик, и меня опять прижали к мужской груди. — Я очень рад, что вы очнулись, но меня пугает ваша стихийная натура и масштаб всплесков. — И не дав мне поклясться, что мы лишь чуть-чуть пошалим, профессор продолжил серьезным голосом: — Да, как криба вы теперь в полной безопасности, но как моя лю… кхм, вы в полной… небезопасности.