Фу! Ну и кислятина! А по виду и не отличишь от того, что мы в прошлый раз с Альтаиром пили. И пахнет вроде вкусно.
Я знаю, как это больно. Довелось и мне умирать в этом мире, и я испытал всю боль полностью. Все сто процентов боли. Снижать уровень чувствительности нейрокапсулы я так и не стал, привык уже. Не к боли, нет – привык к полноте ощущений этого мира, и не хочу ее терять.
На текущую воду можно смотреть бесконечно.
Давайте-давайте, тратьте свою ману! Все равно она у вас скоро кончится, два-три лечения, не более. А у меня маны еще много, семь с лишним сотен «Интеллекта» плюс умение «Экономия маны», это ого-го сколько маны! Другой лич только посмеялся бы над таким количеством, но для меня это целое море. Ну, на самом деле, не так много, как хотелось бы, но на нескольких паладинов хватит. А для остальных у меня еще полный пояс пузырями с зельем маны забит.
– Сфинкс всегда предельно точен, – возразил он здоровяку. – Если он сказал, что не получится у нас, значит это касается только нас.
Маленький невзрачный камешек лег на стол рядом с пергаментным свитком.