— Савелий, — не унимался Гиппократ, — ты смотри, мистралийцы жутко ревнивые, вспомни «Дона Тенорио». Вот кончится полнолуние, кабальеро тебя изловит и по физиономии настучит, чтобы не приставал к его даме.
— Сейчас… — Пассионарио щелкнул потертым портсигаром, с третьего раза с трудом добыл волшебный огонек, нервно затянулся, вслух посетовал, что нет ни щепотки травы, и наконец приступил. — Итак… Картина первая. Место действия — наша база. Мои воины в панике бегают туда-сюда, побросав оружие. Никаких танков нет и в помине. Зато над нами кружат несколько вертолетов и поливают мое разбежавшееся войско из пулеметов.
— Прибацаный, — проворчала Ха Танг. — Двадцать лет такую ерунду помнить! Ну с тобой понятно, а мне что делать? Если ты меня позвал на разговор, значит, эти восемнадцать лет еще только вариант? А другие есть?
— И если мне придется выбирать, кого из этих дорогих мне людей я должен принести в жертву, что я, по-вашему, выберу?
«Да, мы чокнутые, ненормальные и больные на всю голову, — думал Кантор. — И это замечательно!»
— В особенности если тебе придется появляться при других дворах, — наставительно продолжал командир.