К началу лета, когда все мужчины Ангари стали куда суровее глядеть по сторонам и все чаще с задумчивым видом брать в руки запылившееся оружие, терпение Като Ранд было на исходе. "Сыновья уйдут на войну, и - пусть хранят их боги! - могут не вернуться. Как я смогу защитить Ранд, если сюда надумает вернуться Эттани? Этот новый понтифик, кажется, безумен, но вряд ли даже он сумеет уничтожить всю ангарийскую знать под корень. Мы уже привыкли жить, проиграв южанам, и не поражение меня страшит более всего. Ничего нет хуже жадного иллирийца, надумавшего завладеть твоей землей через суд! Любой ценой надо женить Игвана или Бранка на этой ведьме-полукровке до того, как им придется уйти воевать!" - вот какие мысли одолевали ее непрерывно.