Пламя и тьма. Чёрный язык чудовища, составленный из сотен крылатых созданий, падает с неба. Струя пламени сносит этому языку бок, однако остальные чёрным чулком охватывают десантника из другого отделения, и он тотчас падает. Кто-то из бегущих сзади окатывает его струёй пламени, кто-то ещё – принимается его сбивать, и, задержавшись на миг, в свою очередь становятся добычей Тучи.
Тот, кто планировал эту операцию и исполненным собственной важности голосом произносил «сверим часы», мог бы гордиться собой. Артиллерия, ракетные установки и бомбардировщики выполнили команду с точностью до секунды.
– А вот про это никто рассказать так и не смог, – сказал он с неприятным смешком. Губы его искривились. – Сам поймёшь почему?
Ребята возились возле люка в отделение экипажа. Он был заперт, как и положено по уставу, но не заблокирован, и после всего лишь десяти минут непрерывной и цветастой ругани (особенно отличался Хань) броневой блин наконец-то уступил.
– А ну, разойтись! – заорал Раздва-кряк, для пущей убедительности наводя на толпу шотган. Все разговоры до этого, само собой, шли по-русски, и никто в моём патруле, кроме меня, понятное дело, не понимал ни слова, кроме первой фразы Дальки, нарочно произнесённой на общеимперском.
Старый Михаэль был совершенно прав. На нас всё горело. Точнее говоря, на нас всё старательно жгли.