— Женщина, это — не твоего ума дело. Будь я беззащитен — не отдал бы амулет. Поняла?
— Так и есть, — усмехнулась я, ощутив, как азарт пьянящим коктейлем забурлил в крови.
Спустя три дня после казни ему пришлось раскаяться в содеянном и рвать волосы у себя на голове от осознания совершённой глупости. Ибо убийцей, погубившей Кати, была вторая жена.
Глаза Эйтана опасно потемнели, и я поняла, что своей несдержанностью переступила крайне зыбкую черту. Змей, будучи человеком весьма властным и упрямым, не терпел подобных отповедей, и, что самое печальное — я прекрасно об этом знала, но осознанно ударила в одно из самых больных его мест.
И решительно задёрнула штору, заставив себя снова вернуться к обдумыванию маршрута.
В тот миг, наблюдая, как под натиском света тает ночь, возможно, последняя в моей жизни, я чувствовала, как ширится и растет чёрная ненависть в моей душе.