— Ну и как, чувствуешь себя живой? — спросил Император Ишшарры, щекоча дыханием мне шею.
— «…спасать дураков. Они все равно никогда не оценят». Насколько я помню, именно эта фраза в его «Дневниках власти» стоит эпиграфом к разделу, посвященному жестоко подавленному восстанию простолюдинов. Я прав?
— Оми, уезжай, — в разговор встряла неугомонная Мари, — Со мной связалась Элли. Она, как и всё семейство Ящерицы, под домашним арестом: Медный Лис выделили их, как ненадёжных. Элли тоже советовала на время уехать из Тальи! Архивариус это уже сделал, как и многие другие чиновники. Нас, вдруг что, и защитить некому! Оми, послушайся Дира!
— Это даже звучит смешно, — бросила Матрона, явно пребывающая в отвратительном настроении, — Можешь сколько угодно пускать мне пыль в глаза, но я вижу основное: ты вцепилась в принца, словно клещ, и уже не отпустишь.
— Заприте где-нибудь, — голос мой звучал глухо. Мысль о том, что малышка, возможно, невиновна, легла на сердце тяжёлой ношей.
Я улыбнулась чуть безумной улыбкой, но с места не сдвинулась.