— Муэти — порождение Луны, то есть, их изначальная стихия — тьма. Эффективней всего лечить их именно с её использованием, — тоном лектора пояснил его собеседник. Ему, кажется, что-то сказали в ответ, но этого я уже не расслышала, нырнув в спасительное беспамятство.
В Талье было неспокойно; напряжение, казалось, витало в воздухе вместе с дымом, эхом разносилось в грохоте тяжелых сапог нервничающих курсантов, пряталось в тихих перешёптываниях людей, нервно оглядывающихся по сторонам. Чем ближе мы подходили к Портовому Ярусу, тем гуще становилось тёмное облако у нас над головами, подсказывая, что мануфактуры так и не были потушены. Миновав Ворота Второго Яруса, мы смогли в полной мере насладиться картиной пожара и людей, суетящихся вокруг горящих зданий. Мы, как и многие охочие до зрелищ зеваки, остановились полюбоваться на магическое пламя. Бросив беглый взгляд (признаюсь, не первый за вечер) на своего спутника, я едва удержала собственное лицо беспристрастным: обжигающее тёмное торжество, промелькнувшее, как тень, в иллюзорных чертах, преобразило на миг добродушного кареглазого увальня до неузнаваемости. Мне подумалось, что ни при каких обстоятельствах я не желала бы иметь принца Эйтана, сжимающего меня в объятиях, во врагах. Ведь, судя по всему, к пожарам на мануфактурах Змей имеет определённое отношение…
— О нет, — с улыбкой повторила я, — Допрашивайте вторую. И пусть она умирает долго.
— Не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле! С меня на сегодня достаточно; теперь — твоя очередь. Расскажи мне о себе, Омали. Откровенность за откровенность, разве нет?
— Госпожа, мы всё уплатим, я клянусь Вам! Я помню, что мы задержались с пошлиной, но жизнь ныне сложна, ой, сложна! У дочки, почитай, детей нечем кормить, семь ртов, помогаем, как можем, а муж мой болеет! Не губи, Госпожа, пожалей убогих!
При виде всей этой толпы я, честно признаться, малость окосела. Несмотря на то, что все они были молчаливы, их присутствие уже через десять минут начало раздражать до невозможности: во-первых, при них приходилось постоянно «держать лицо», во-вторых, они разговаривали со мною так, словно у меня было, по меньшей мере, разжижение мозга.