— Эйтан, мы были детьми! — поспешила я воскликнуть, — Мне было семь, Кайи — двенадцать. В таком возрасте какие только глупости не приходят в голову! Любому понятно, что мне не стать пэри ни при каких обстоятельствах, а Кайил, наверное, уже и вовсе обзавелся ранней лысиной и парочкой детей!
— Какими были твои родители? — поинтересовался он, — Кто-то из них был муэти?
Эстатра прищурилась и побарабанила пальцами по столешнице, взвешивая варианты. Я задумчиво посмотрела на принца. Да, он не был богатырём, но перепутать его высокую жилистую фигуру с женской было, на мой взгляд, весьма затруднительно. Да и лицо…
— Что с ней? — в смутно знакомом мужском голосе дрожала едва сдерживаемая ярость.
Декорацией для этого акта трагикомедии, по недоразумению названной моей жизнью, служил роскошный ухоженный сад, обступающий узкую тропинку плотной благоухающей стеной. Он не потерял своей красоты даже в тот миг, хотя многие деревья, повинуясь, очевидно, заложенной в них магии, ожили и тянули к нам шевелящиеся ветви и побеги, подобные когтям хищных зверей.
— Конечно, — мой гость криво улыбнулся, — Отведешь к Эйтану — тебя ещё и наградят, поняла? Он — предатель, сакийская крыса!