— Вы прекрасны, Госпожа, — сообщила компаньонка одобрительно, — Пэри Эстатра не прогадала с нарядом. То, что могло выглядеть вульгарно на любой другой женщине, на Вас смотрится органично и достойно.
Люди кричали и топали ногами, как полоумные, вторя голосу парня. У меня же от его воплей начала странно болеть и кружиться голова; над площадью витал тяжёлый, одуряющий аромат, смутно мне что-то напомнивший, но что — не вспомнить… Поймав себя на том, что притопываю в такт толпе, резко отступила назад, озаренная пониманием. Лэдэн! На площади пахнет лэдэном! Кто-то планомерно одурманивал радикально настроенную толпу: под действием этого аромата люди становились более доверчивыми и восприимчивыми к внушениям, чем с успехом пользовались сакийские священники. Мне посчастливилось стать свидетелем того, как ишшаррские политики унаследовали зарубежные традиции. Правда, торжественность момента отчего-то не слишком возбуждала…
— Никогда, — сказала я уверенно, — Оно того стоило.
Я мгновенно убрала эмоции с лица и стремительно повернулась, склоняясь в лёгком поклоне.
Лёгкий взмах веера с изображенной на нём лисой — и двое молчаливых воинов выдвинулись вперёд. Я отвела взгляд.
Моё сердце радостно дрогнуло: мне ничего не дарили уже очень и очень давно. Ведомая предвкушением, из купальни я вылетела, словно стрела, оскользнувшись на мраморе и едва не разбив голову. В комнату, однако, вошла медленной, вальяжной походкой человека, который никуда не спешит.