Положение, как ни странно, спас сам Сэнэс — презрительной усмешкой и чувством превосходства, мелькнувшим в чёрных глазах. Это подействовало на меня, как ковш ледяной воды, мгновенно заставив собраться. И выдать надлежащую реакцию…
А потом — нас словно волной накрыло, и я не чувствовала и не помнила уже ничего, кроме жёстких, почти жестоких рук. И признаться честно, в тот раз не было никакой нежности — но она нам и не была нужна. Когда он схватил меня за волосы, резко запрокидывая голову, и целовал шею, явно оставляя на коже следы — я плавилась, забывая обо всём на свете. Страсть накрыла нас с головой, и на несколько часов мы попросту выпали из реальности.
А на следующей неделе мы впервые устроили пикник под ивой. В том самом парке, где кончался самый длинный подземный ход…
— О, я вижу, — кивнул Эйтан рассеянно, бросив на меня взгляд, полный ненависти. От этого внутри у меня, казалось, разлился жидкий лёд.
— Я смогу, вот увидишь, — прошептала она, отворачиваясь, — Я могу все.
Змей усмехнулся, вскинул руку… и, стремительно развернувшись, наотмашь ударил Сваху по лицу. Особой силы, кажется, в движение он не вложил — голова женщины лишь чуть мотнулась в сторону, да на щеке появилось алое пятно. Однако, это было жуткое оскорбление.