Он понял. Взгляд метнулся к двери, через которую я вошла, а потом — ко второй, ведущей в личные покои.
Повторять дважды не пришлось — предназначенный мне чай благополучно влили ей в глотку.
— Ты о чём, Омали? Я не заходила к тебе в комнату сегодня. Тебе что-то приснилось!
Он долго смотрел на меня, и в глазах его отсвечивало приглушенное сияние магических светильников. Между нами плыл, извиваясь в воздухе, пахнущий пряностями дым, в окна врывался тихий шелест дождя, и голос Змея причудливо вплелся в шепот стихии.
Когда эта мысль самопроизвольно возникла у меня в голове, все встало на свои места, и ярость внезапно сменилась усталой обреченностью. Пришло время признаться самой себе в том, что Диран не был виноват ни в чем. Он говорил лишь то, что ему диктовали страсть и ревность, а проблема в данной ситуации была во мне.
— Ишири, уточни, пожалуйста, когда мы будем отправляться.