Уж на что Эраст Петрович был человеком маловпечатлительным, но поневоле попятился – еще шаг, и опрокинулся бы с обрыва. Взмахнул руками, еле удержал равновесие. Свет погас.
Фандорин взял другую записку. Третью. Четвертую…
Он поднялся, наподдал носком ботинка упавшие наручники и зачем-то пошел к стене.
Теперь гребец заработал веслами со всей мочи – они так и замелькали. Подхваченный течением челнок стал быстро удаляться.
Фандорин кинул ему конец швартова – точно под руку.
– Не имеет смысла. Я все равно скован по рукам и ногам.