Времени-то оказывается, прошло уже много, а до верхушки еще далеко. Этак за три часа не поднимешься.
Председателем несомненно был Центральный. Типичный пруссак: военная выправка, седой ежик, монокль, нафабренные усы а-ля его величество кайзер. Не очень-то немцы озабочены конспирацией. С тем же успехом можно было нарядить этого господина в военный мундир с Железным крестом на груди.
– Ладно, в уважении вы им отказываете. А в ж-жалости? – с любопытством спросил Фандорин. В России нечасто встретишь интеллигентную даму, которая отзывается о «народе-страдальце» подобным образом.
Ольшевский посторонился, и Эраст Петрович вошел в маленькую комнатку с низким потолком.
– Скажите ему, – пожал плечами картавый. – Газ ему так нужно. Вы же видите: это господин сегьёзный.
Легкий скачок на упругих колесах. Выровнялись почти идеально. Готово.