– Ученый такой есть, его Кранком зовут, – объяснил Дик. – Гений. Он и акустический прицел изобрел.
– Что ж, ты сделала свой выбор. Он будет жить, а умру я.
Река сделала поворот; во мраке, будто огромный холщовый лоскут, засерел остров – теперь, это действительно был одинокий парус: корабль, брошенный командой. Ни одного окна не светилось и в больнице. Фандорин подумал, что Людмила Сократовна самоубийством не покончит – не тот характер. Должно быть, всё сидит в темноте, горюет над своим Русланом. Будь это обыкновенная женщина, следовало бы ей помочь, но Аннушкина справится. Помощи и сочувствия, уж особенно со стороны мужчины, ей не нужно.
Беллинде сделалось очень любопытно. Кто это явился в морской чертог? Значит, тут есть и другие люди?
– Беллинда? – пробормотал Фандорин. – Ты ж-жива?
А потом Кобачевский (да полно, Кобачевский ли?) как ни в чем не бывало вышел в коридор, обдав Фандорина запахом дешевого одеколона.