Поляна была пуста, дом же вообще выглядел нежилым — труба не дымилась, куры не квохтали, калитка была заперта.
— Ах, ну да, конечно же! — прижала руки к щекам Дарья, хитро блеснув глазами. — Как же я забыла о Виктории Евгеньевне, мне девочки из другой смены про нее рассказывали, как она пирожные трескала.
Я прихватил лут, выпавший из призраков, рассудив, что золото мертвых — это золото мертвых, а вот что с боя взято, то свято, и вряд ли мне кто-то выскажет претензию, да и вообще, судя по крикам, которые не очень отчетливо слышатся с разных сторон, с нами вообще никто ни о чем говорить уже не будет. Эти призраки мне напомнили фанатов «Спартака» — один раз сто лет назад что-то сказали, а потом уже никому ничего не объясняют, просто по роже бьют, да и все. Торсида!
Я хотел в очередной раз пнуть ее на предмет того, что она сама нашла приключения на свой зад, но не стал — в глазах у нее и впрямь гнездился страх. Даже, пожалуй, не страх, а что-то немного другое, смесь пережитого ужаса на пару с легкой оторопью.
Капитан Дэйзи была бледна, но спокойна, чего-чего, а самоконтроля этой девочке было явно не занимать. За двадцать минут лишиться почти всего, что было, и практически не поддаться эмоциям (те несколько минут на мостике можно и не считать за проявление слабости) — такую штуку не каждый мужик сможет выкинуть, что уж тут говорить о молоденькой девушке.
— Да нет, потешился немного — здоровяк зажмурился, видимо от приятных воспоминаний. — А после мы ее на Брабадосе продали, на рынке, толстяку какому-то. Выкуп, оно конечно неплохо, но местные законы, знаешь, не слишком это одобряют.