Секунд через тридцать мины закончились. Дальше оставался поворот. Поворот направо, за огонь, за насыпь, к селу, к батарее противника.
— Знаешь, сержант, тут такое дело, что… сложно мне тебе все сразу объяснить, — медленно произнес майор, собираясь с мыслями.
— Уши, б…, уши! — заорал майор, бросаясь в сторону в надежде уйти от близкого разрыва светошумовой "Зари". Оторопевший Марик целую секунду смотрел, как командир ныряет за баррикаду из столов и ящиков, прижимая ладони к ушам, как что-то кричит ему, как пытается прикрыть зажмуренные глаза локтями… Лишь через секунду, через одну долгую секунду смысл происходящего, наконец-то, дошел до недоумевающего красноармейца. В тот миг, когда сильный, ломающий барабанные перепонки грохот и яркий слепящий свет целиком заполнили просторное помещение заброшенного чердака.
Лейтенант потряс головой и несколько раз прижал ладони к ушам. Судорожно сглатывая, с трудом вталкивая в пересохшую гортань внезапно сгустившийся воздух. Пытаясь восстановить слух и дыхание.
Успеть-успеть-успеть. Перезарядка. Время словно бы растягивается плавными мазками движений ног, рук, плеч, глаз. Снаряд из магазина — камора, левая рука — поворот башни, правая — ствол, глаза — прицел — контур мишени, правая нога — педаль до упора — выстрел. Выстрел!
В районе Ржева 9-я немецкая армия, дважды за осень лишенная оперативного резерва — трех дивизий в сентябре и еще одной двумя месяцами спустя, не смогла сдержать натиск Западного и Калининского фронтов. На пятый день наступления Ржевский выступ оказался срезан по самое основание, а Вальтер Модель так и не стал в этой ветке истории "гением обороны".