— Как это не нашел? — нахмурился майор. — Куда ж он делся?
"Ох, ё, — похолодел лейтенант, глядя как фашисты заряжают установленное в кузове бронетранспортера орудие. — Сейчас. Сейчас пальнут суки!"
"Черт! Где я?". Володя почесал затылок рукояткой пистолета, опустил руку, недоуменно посмотрел на знакомый ТТ. "Странно. Я ж вроде в самолете был… А потом сбили меня… кажется… И парашюта нет. Впрочем, нет и ладно".
— О-тво-ри потихо-о-оньку калитку, — с чувством пропел танкист, успешно дотолкав полотно до щелчка в фиксирующей планке. — Однако тяжелые у вас тут калитки, товарищ лейтенант.
Зажав в руке контейнер с видеопамятью, Фриц бросился назад, под защиту широкого основания монумента. Как раз вовремя. Вражеский танк разразился длинной очередью из своего допотопного пулемета, а отвечающие ему бандиты палили во все стороны, не разбирая особо, где свои, где чужие. Щелчки пуль по каменному постаменту, за которым укрылся советник, живо напомнили ему те времена, когда он сам с автоматом в руках выкуривал из тайных убежищ африканских повстанцев. Тогда, помнится, вот так же точно схоронились за стеной, а как позицию менять стали, так еле ноги унесли. И все равно, Гюнтера с Максом потеряли. Чисто по глупости — дружественный огонь, чтоб его. Выходит, сейчас лучше сидеть тихо и не отсвечивать. И ждать, пока с танком не разберутся — против гранатометов-то у него защиты нет. "Что ж, время есть, подожду. На массированную атаку это вроде не похоже, видимо, одиночки какие-то шалят… Хотя… Тарас, конечно, предупреждал о провокациях, но всё равно, танк… это, знаете ли, чересчур… Ладно, вот закончится всё, я Тарасу… я… О! По деньгам я его урежу, вот… ну, точно, так и сделаю… На треть, не меньше…"
Потрясенный увиденным, летчик медленно проходит мимо "ненаших" и "наших". Осторожно осматриваясь, с трудом осмысливая происходящее.