Подлетное время — четыре минуты, плюс-минус ноль одна. Отчетливо видна "башня". И "торговый центр", он пошире. Дым, слева один, густой, справа — два. "Что там? Так, чужие, две единицы. Кажись, готовые. Хрен с ними. Теперь, значит, горку и со снижением, ищем цели. Черт, ну ни хрена себе!".
Вскарабкавшись правой гусеницей на склон земляного вала, танк медленно пополз вдоль обочины, ведомый почти вслепую, направляемый лишь короткими указаниями командира и выверенными движениями опытного мехвода.
И в тот же миг Курт, наконец, осознал себя. Понял, кто он и кем должен стать. Он должен стать Лотом, праведником, спасшимся от пролитого на Содом и Гоморру огненного дождя из серы и пепла. Он должен выжить! Любой ценой!
— Так, кра…кх… — Ольга попыталась было перейти с шепота на обычный тембр, но запнулась на полуслове. Однако затем, взяв себя в руки, прокашлялась и продолжила уже более привычным, только немного охрипшим голосом. — Так. Красноармеец Фомин, отставить панику. Следить за дорогой и крышей. Докладывать обо всем подозрительном. Понятно?
— Эм пэ сорок, — машинально поправил бойца Микоян, отбрасывая в сторону заклинивший немецкий трофей.
Макарыч скривился и почесал правой рукой несуществующую бороду.