Мне потребовалось секунд пять, чтобы осмотреться. Стрелы летели только с одной стороны, окружить нас ещё не успели. Были ли у противника потери, мы не знали. Трупов на виду не валялось.
– На этой стадии, как правило, по Туче открывался концентрированный огонь, – пояснил слегка позеленевший студент. – Внешний слой уничтожался, однако инфицирование, само собой, оставалось...
– Кислород у всех включен? Оружие – герметизировано? Боекомплекты – взяты?..
Лица не осталось совершенно. Опознать погибшего невозможно – только разве что по нагрудному жетону-номеру.
Меня действительно произвели в лейтенанты. Спасение людей от Тучи и из плена было засчитано за успешную сдачу офицерского экзамена. Я миновал все фельд-фебельско-вахмистерские ступени. Получил полевой патент, его всё равно надо будет подтверждать в академии, но уже «по завершении военных действий». Меня также представили к очередной железяке.
На всю команду хватит трёх быстрых выстрелов. Тела спихнуть в поток, и никто никогда не найдёт их. Камеру и оборудование – туда же. Конечно, если ведётся прямая передача на штаб... Тогда предварительно хряпнуть камеру о камень. Разумеется, чисто случайно. И все. Концы... гм... в слизь. Никто ничего не узнает. Скорее всего ещё и медаль дадут. Идти дальше – почти верная смерть. Так, как Глинка, ещё можно – когда тебя страхует всё отделение. А если мы все сунемся дальше, где стены пещеры сходятся почти к самому потоку, не оставляя места, – то моё отделение во главе со мной всё останется здесь. И тогда действительно всё окажется напрасно. Всё окажется напрасно...