— Ну, тогда я за ПЕХОТУ спокоен, — продолжил Винарский, получив в ответ сердитый взгляд бывшего, увы, теперь уже бывшего мехвода.
— Стой… гранату возьми. На всякий случай.
Едва слышно проскрипели ступени. Спустившаяся с антресолей девушка медленно подошла к танкисту. Щелкнула, раскрываясь, заколка. Длинная тугая коса упала на грудь поверх жилета-разгрузки. Облаченная в камуфляж красавица протянула руку к старлею и… аккуратно поправила ему смявшийся у шеи комбинезон.
— От, гаденыш. Из-за угла бьет, — нервно процедил в микрофон лейтенант, соображая, как лучше помочь опростоволосившимся подчиненным. "Н-да, делать нечего. Придется танкистов просить".
— О! Проснулся, наконец. А то я уже волноваться начал, что все торжества проспишь.
…Воздушное сражение над Котлубанью не утихало вторую неделю. А сегодня в схватку включились наземные части. Ожесточенные бои шли с самого утра. Танки и пехота шаг за шагом вгрызались в оборону противника. Немецкое командование всеми силами стремилось остановить стальную лавину, бросая в мясорубку немногочисленные резервы. Самолеты Люфтваффе без остановки бомбили боевые порядки советских войск, коммуникации и места сосредоточения. Эскадрильи полка, где лейтенант Микоян служил вместе с братом, в полном составе отправлялись на прикрытие наступающих частей, раз за разом вступая в противоборство с немецкими асами из четвертого воздушного флота фон Рихтгофена.