Губы Юста искривились в саркастической усмешке.
Костерок прогорал. По-видимому, Эрвин не собирался поддерживать его всю ночь.
– Хватит и того, что мы дали. За информацию надо платить. Мы заплатили.
А потом в миазмы Гнилой топи вплелся иной, полузабытый запах, и среди куп кустов мелькнул дрожащий огонек.
– Это не мое дело, – бесцветным голосом сказал Эрвин.
– Идти на север! Когда-нибудь эта полынья кончится!