– Тут такая оказия приключилась. Пока с Акинфием Никитичем беседовал, он четырежды нарушил правила ассамблеи. Помнится, за подобное штраф положен.
– Иван узнал о моих проделках только накануне. Как раз когда мы шли с ассамблеи, он потребовал, чтобы я восполнила в казну все укрытое и впредь этим не занималась. Иван сказал, что он не может поступать подобным образом, пусть хоть все вокруг в том погрязнут. Но я его не поняла. Я не поняла, что он имел в виду. Господи, да он ни в чем не виноват! Как только он узнал…
– В первую очередь я думаю об интересах России. И исполняю повеление государя.
Ну вот. Еще один целится. Кто – не понять. Половина лица скрыта. Погоди. А ведь фузея-то ходуном ходит. Сразу видно, что стрелок аховый. Может ли этот быть один из похитителей? Да ни в жизнь. Эти парни с оружием обращаться умеют. И нервы у них что канаты стоячего такелажа.
– Все одно, сдается мне, такое без внимания оставлять нельзя, – упрямо произнес Савин, почесав окладистую бороду, скрывающую чуть ли не пол-лица.
– А как же жизнь положить служению России? Ить твои слова.