– Вот и я расшибусь, а своего добьюсь. Да, раз уж у нас речь о том зашла… Я тут подумал, а ведь и шьют одежду тоже одинаковыми стежками, и тоже работа состоит из одних и тех же движений. Как, осилишь швейную махину?
– Хочешь, Петр Алексеевич, чтобы я такую махину измыслил?
– Ну-у, Анна… – удивленно покачал головой Иван. Даже в сумраке белой ночи было видно, как покраснела сестра.
– Да я… хоть сейчас… этого… – Вдруг разволновавшись, Трубецкой даже не находил слов, а может, у него просто перехватило дыхание.
Петр всмотрелся в лицо Трубецкого, благо происходило все практически под окнами. Недоволен генерал. А чем, собственно? Рана-то нешутейная, да десяток мелких порезов. После дуэлей, бывает, и с куда меньшим результатом расходятся, считая вопросы чести исчерпанными. Нешто и впрямь живота удумал лишить? Не понял просьбы Петра? Да понял он все. Еще как понял. Просто душу не успел отвести, а очень хотелось. Ну да, нельзя получить все и сразу…
– Петр Алексеевич, а нельзя ли сделать так, чтобы те, кто добился успеха, сами тебе обо всем и доложили?