Но Блюментрост был не обычным врачом, а новатором. Да еще и несколько лет провел подле такой деятельной натуры, как Петр Великий. Общаясь долгое время с человеком, который не чурался обучиться чему-нибудь новому у простого сельского кузнеца, немец просто не мог оставаться ханжой, чем грешили многие мастера своего дела, отличавшиеся ослиным упрямством.
– Ничего, сыщется и вторая. А занятная штука. Нужно будет себе такой озаботиться. Ого, а вот и драгунский патруль. Так, Виктор, только без лишних движений, не то нашпигуют свинцом и имени не спросят.
Была создана и бурно развивалась Академия наук и художеств, которая, кстати говоря, за короткий период успела снискать себе уважение в мировой научной среде. Возможно, причина была в том, что практически весь преподавательский состав был представлен иноземцами. Слишком малое время она существовала, чтобы думать об ином. Да и выпускников у академии пока как таковых не было.
Петр протянул Ушакову исписанный аккуратным убористым почерком лист бумаги. Тот углубился в чтение. И чем дольше он читал, тем большее удивление отражалось на его лице. Еще бы. Тайная канцелярия, которой он ведал, имела в штате всего лишь двенадцать человек, у которых в производстве было просто запредельное количество дел. А здесь…
– Никаких исключений. Коли домогаются начальные люди, так о том доносить нужно, а не мзду в зубах таскать. Но твоя правда, в таком разе десять рублей против одного много. Коли будет доказано, что мзду вынудили дать угрозами кары, то штраф пять рублей против одного. Но наказание должно последовать непременно. И еще. Коли лицо, с коего вымогают мзду, обратится с доносительством по тому факту, то ему платить премию вдвое против вымогаемого.
– Немедля обговорить с медикусом, кто потребен для созыва консилиума, и всех доставить без промедления. Банин, займешься ты.