Впрочем, Демидов никогда не допускал мысли, чтобы довериться Геннину. Нет, если дела не касались нарушения закона, то его плечо было крепко как скала. Но подвигнуть его преступить закон нечего было и мечтать. Здесь он оставался преданным и честным служакой. Ну разве что мог слукавить самую малость. Как это было с Колывано-Воскресенским заводом.
– Ваш покорный слуга Рябов Иван Пантелеевич, архивариус Берг-коллегии…
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
– Андрей Константинович мог обратиться ко мне. Но он этого не сделал. Поэтому я считаю, что особой вины господина Германа в произошедшем нет. Он просто посчитал господина Нартова за выскочку, а остальное явилось результатом возникших противоречий.
Вообще-то, несмотря на то что Герман появился в стенах академии благодаря стараниям Шумахера, они вели себя как кошка с собакой. Поэтому то, что один из них поддержал другого, было в высшей степени странно. Впрочем, Нартов невольно выступал сплачивающим элементом. Выскочка, появившийся здесь по прямому указанию его величества.
Талантливый от Бога механик, достаточно преуспевший в других науках, хотя и не получивший ученых степеней, Нартов не смог найти ни одной точки соприкосновения с Шумахером. Мало того, будучи человеком самолюбивым, прямолинейным, не стесняющимся в высказываниях, не менее властным и в то же время питавшим стойкое отвращение к интригам, Нартов очень быстро настроил Ивана Даниловича против себя.