А в понедельник, прихватив раздутую папку, торжественно попёрся к Колычеву. Вася при виде меня вытаращил глаза и уставился на трубку телефона, которую держал в руке.
— Не… Какая экзекуция? Мы же не у немцев. Завтрак сейчас будет, вот и зашевелились.
Я выдохся и, махнув рукой, замолк. Терзало смутное ощущение, что понесло меня куда-то не туда. На хрена, спрашивается, было про всех этих партийцев говорить и коммунистов обвинять? Можно ведь и по-другому сказать — помягче. А то сейчас взъярится Учитель Народов — я ведь и его попутно приплёл, и писец.
— Скажите охране, чтобы вас довезли до дома.
— Командир, в «уазике» НЗ есть, я принесу?
— А этот контролёр, поняв, что засада не удалась, вернулся обратно и под каким-либо предлогом вытащил Горбуненко из штаба. Потом где-нибудь в сторонке подсел в машину и обрубил хвосты…