Подполковник Гуцулов, командир полка транспортной авиации, отнёсся к проблеме с пониманием, но по кряхтенью и хмыканью стало понятно — своего водилу с машиной давать не хочет. Зато дал связь, и ситуация прояснилась. Правда не очень… «Виллис» за нами, оказывается, ушёл ещё затемно и куда-то пропал. Северов, с которым мы в конце концов связались, узнав про это, обещал что-нибудь придумать. Ну пока на базе думают, я выпросил у подполковника машину и сопровождающего для поездки на пляж. На это Гуцулов тут же согласился, тем более было видно, что ему неудобно за свою предыдущую прижимистость.
— Хорошо, командир, я тебя понял и даже разделяю такой настрой. Это дело, разумеется, совершенно не наше, и «невидимки» его выполнят не хуже. Но ты и меня пойми. Я ведь почти четыре месяца на асфальте пасся и из войны совсем выпал. Да и ребята месяца два за передок не ползали. А ведь здесь всё по-другому будет. Здесь — Германия, с массой своих особенностей и нюансов. Если нас сразу на крупное дело кинуть — можем ведь и накосячить… А так, считай — сходим недалеко, заодно оботрёмся, освоимся и поймём, как себя вести.
— Ты ведь наши сводки сам слушал. И лондонское радио тоже. Помнишь, как англичане тогда пели?
Колонна горела хорошо. Плотно закупоренные машины не могли свернуть никуда и бестолково тыкались взад и вперёд. Это те, которых ещё водители не покинули.
— А, здравствуйте, товарищи, проходите, присаживайтесь.