Так он и попал к Гусеву. Серёга несколько дней вёл беседы с бывшим представителем вермахта и решил, что он нам подходит. А потом Макс как-то очень быстро скантовался с Шарафутдиновым, и эти два фаната минно-взрывного дела на пару начали пропадать в ближайшем карьере и пугать людей грохотом своих новых изобретений.
Зато начиная со следующего дня все как в жопу укушенные знакомились с предстоящим местом работы по картам и рассказам Шмидта. Голова пухла, но информация была жизненно необходима, поэтому доставали Макса по каждой мелочи, по каждому оврагу и озерцу.
— Эй, славяне, хватит по кустам ползать! Убирай свою таратайку с дороги!
— Сержант, там, за танками пленный валяется. В ногу ранен. Время будет — ты его санинструктору передай.
Яга несколько секунд глядела на мою испуганно-просящую физиономию, но потом, видно заметив, как трясёт и колбасит нежданного гостя, сделала шаг назад, и махнула рукой, дескать — проходи.
Этот Бляхин являлся точной копией той части наших эмигрантов, которые либо перед самым развалом СССР, либо после него рванули за бугор. Народу тогда уехало довольно много, только в основном они были нормальными, работящими людьми, которые на новом месте стали строить свою новую жизнь. Но среди нормальных иногда попадались такие… Учителя и спасители, блин! Посчитав себя «настоящими иностранцами», они преисполнились собственной значимостью и моментально издалека принялись учить свой бывший народ уму-разуму. Выступали и по радио и на телевидении, рассказывая, как надо жить людям в России. Печатали труды на ту же тему. А с появлением Интернета от подобных советчиков просто спасу не стало.