– Нет, – раздалось в ответ. – Мы примем только безоговорочную капитуляцию.
На пятый день динамики внутренней связи внезапно ожили. К нам обращался фон Валленштейн, однако голос его едва можно было узнать. Я рискнул бы предположить, что за всё время пути командир «Танненберга» не позволил себе вздремнуть ни на миг.
– Пойдём ко мне, – вдруг сказала она. – Глупо ведь прикидываться.
Утром, вконец выбившись из сил, мы получили разрешение «отдыхать». Два тела... или две тушки? – были к тому времени у меня давно уже изъяты и дожидались в морозильнике прилёта высоких чинов и экспертов из контрразведки.
– Выметайтесь все отсюда, быстро! – заорал я, прыгая через перила. – У меня вакуум-бомба! Сейчас тут будет ад!
...Первый раз выстрелить мне пришлось на третьем уровне, возле самых артиллерийских погребов. Здесь оказалось слишком много людей. Гранаты не положили бы их всех достаточно быстро. Стрелять пришлось самому. Одиночными. Навинченный на ствол глушитель подарил мне ещё две секунды, две бесценные секунды – ни один из охранников не успел нажать «тревожную» кнопку, не успел подать весть остальным