Ке чувствовал заливающую его любовь. Он знал, что ничего, совсем ничего нельзя утаить от этого света. Он и не хотел таиться. Свету было известно — вины на нем нет: он просто выполняет приказы раздающихся в его голове голосов, а что за ними стоит, он не знает, ибо мал и слаб. Кто он по сравнению со сгибающими его ум силами? Как он может противостоять им, если он сам — всего лишь их игра?
Склонные к социальному критиканству люди говорят, что целью было создать рынок депиляторов, дезодорантов и вообще всяких косметических услуг. Это, конечно, звучит антибуржуазно и контркультурно — но думать так означает путать причину и следствие. Попытка сделать себя красивее собственной физической основы и засекретить свою животную физиологию — это именно изначальный фундамент, на котором выстроена цивилизация в знакомой нам форме.
Платоновская природа этого объекта проявлялась в том, что его форма являлась одновременно и его смыслом, который делался ясен при первом же взгляде. Эти два духовных солнца были связаны таинственнейшим из взаимодействий.
Но Кеша в таинство с матрешками не верил, хотя это сравнение часто приходило ему в голову по другим поводам. Он подозревал в нем шулерский обман чувств и даже что-то в высшей степени греховное. Для последнего заключения у него были личные причины.
«Вот черт, — подумал Кеша. — Что-то тут не то. Она не может одновременно хотеть и не хотеть. И вываливаться из собственного тела. Или ей плохо?»