На кухню ворвался странно холодный воздух. В нем была свежесть, таинственный аромат непонятной природы — словно бы на стеклах домов в темноте действительно цвели белые ледяные цветы, наполняя своей пыльцой промерзший воздух. Или, может быть, запах прилетал из далекой Гипербореи, откуда по старой привычке дул иногда ветер…
Весь мир придуман специально для него. Но люди так устроены, что для правильного метаболизма души они должны таиться и трепетать, как делали это миллионы лет, поедая падаль в темных пещерах. Жизнь человека не должна быть слишком легкой, потому что он научится находить в любом комфорте положенную кармой муку, и чем мягче будет перина, тем сильнее станет впиваться в бок закатившаяся под нее горошина.
— Я понял, но уже теряю нить, — отозвался Гуго. — Ты не могла бы снова объяснить?
И так далее, без начала и конца — подобные связи уходят в прошлое и будущее бесконечно далеко.
Мысль была красивая и долгая, богатой архитектуры — но ее market value размывалась тем, что в ней отсутствовала новизна. Такой тип личного покаяния хорошо всем знаком из исторических программ, и слишком заводиться не стоило.
Свой остров, пурпурная мантия, функционирующий по строгому и таинственному распорядку двор, лучшие сыны и особенно дочери человечества, ждущие, когда на них падет мой задумчивый взгляд… Скульпторы, состязающиеся за право высечь мой портрет в мраморе… Кантаты в мою честь… Белые голуби, выпускаемые на свободу в мой день рождения… И бесконечные заговоры.