Цитата #1528 из книги «Любовь к трем цукербринам»

Мишка. Крохотный плюшевый мишка. С ним связано что-то теплое, из инкубаторного детства — но толком уже не вспомнить. Такой есть у всех русских кряклов (Кеша не знал, что значит слово «крякл» — видимо, оно просто указывало на тех, у кого в Персональных Айтемах есть такой мишка, хотя по звучанию слова тут больше подошла бы, конечно, уточка). Пластмассовый морячок в тельняшке. Это было, кажется, после мишки — но тоже так давно, что не упомнить. И машинка. Сине-желтый гоночный болид, тоже из мягкой пластмассы.

Просмотров: 4

Голем устроен так, что не понимает тождественности Тупака Шакура и Михаила Круга (Кеша, кстати, ее видел). Поэтому источник энергии русского хипстера — непримиримый конфликт между «hip» и «гоп», в которых он не может распознать полюса одной и той же вставленной в него батарейки. У русского полюса этой батарейки знак «минус». Но глупо обвинять в этом голема. Виноваты национальные маги, до сих пор делающие вид (и иногда даже сами верящие), что умеют чертить волшебные знаки у големов на лбу. На самом деле все заклинания за них пишет ветер.

Просмотров: 4

Чего только не увидишь, путешествуя между мирами.

Просмотров: 5

Раз уж я упомянул Полифема, добавлю, что Киклопом был еще один из известных персонажей древности — его звали Чжуан-цзы, и именно на этом посту он почерпнул свои выдающиеся познания. Его жизнь после ухода на покой сложилась вполне благополучно. Киклопами были и некоторые пророки — но я не называю имен, чтобы меня не обвинили в святотатстве. А из широко известных современников в их число входил, например, умерший в начале века ученый Джон Лилли (о нем еще будет речь в этой книге).

Просмотров: 3

И все это промелькнуло в моем сознании за то время, пока я смотрел на стоящую у плиты женщину в окне напротив. А как только я зажмурился, наваждение кончилось.

Просмотров: 9