Из моего рассказа может сложиться впечатление, что наш мир движется от плохого к очень плохому, живут в нем какие-то калеки и уродцы — и никакой надежды нет.
В Кешином поле зрения стали появляться, заклеивая друг друга, как афиши на тумбе, цветные фотографии гигантов раннего цифрового века. Под каждой была подпись.
Может быть, к нему полагается поводок, подумал Кеша. Даже наверняка полагается. Ведь не зря же он в такой позе… И говорит прямо с фейстопа. Надо будет напрячь сестричку. Но не сейчас. А когда она опять обидится. Вот это будет мудро.
Ничего примечательного в моей жизни больше не было. Во всяком случае, для внешнего наблюдателя. Пересадки с одного маршрута на другой не выглядят никак, и точный их момент даже не всегда можно определить, хотя чаще всего мне это удается.
Но особенно Кешу покоробило то, что она не пожелала в последний момент прикрыться — и так и вперлась на его фейстоп голой.
Караев ухмыльнулся, и Кеша почувствовал, что его лицо и щеки набухают горячей кровью.