– Как ты можешь так говорить?! – вырвалось у меня. – А те, кто горел в танках на Курской дуге, кто...
Кривошеев делает шаг ко мне и крепко берёт за локоть.
Не знаю, было ли это случайным совпадением, или, обнаружив наш побег, Дариана освободила туго стянутую пружину своего оружия.
– Но что же там произошло, господин подполковник?
И моё отделение встаёт. За ним – кто-то ещё. И мы бежим, прямо на полыхающую выстрелами тьму. Мы орём что-то невозможное, рёв десятков глоток сливается в переговорнике. Я вскидываю «манлихер», система наведения захватила ещё одну пулемётную точку, и я стреляю, едва услыхав зуммер готовности. Моя граната не самонаводящаяся, это значит – винтовка чуть ли не случайно «нацелена» правильно. Чип рассчитал траекторию гранаты и дал «добро» на стрельбу...
– Но что же её вызвало, господин риттмейстер?..