Радостную новость о рождении внука он сообщил дозорному по телефону. Сейчас, при встрече, хотелось снова поделиться радостью, рассказать, каков малыш, как он смешно чмокает, сколько кушает, как трогательно шевелится на руках у деда, как счастливы они с Людмилой, а уж про дочку – и говорить нечего, как внимателен и предупредителен зять, какую кроватку он соорудил, какую коляску из Томска доставили! Но разве расскажешь это все в присутствии постороннего, да еще начальника, да еще такого древнего и сильного мага? Он небось столько рождений застал, стольких младенцев на руках подержал за пятьсот лет, да и вообще… Интересно ли ему слушать о людских радостях? Будь ребенок и впрямь потенциальным Иным – Сибиряк, может, и проявил бы интерес. Вот и сидел Федор Кузьмич на краешке дивана, с тоской обозревая интерьер. В окно пролез нахальный солнечный луч, преломился в гранях пустой стеклянной чернильницы и растопырился на потолке жуком-плавунцом, под столом сверкнул фабричной краской новый сейф – а больше и не на чем было задержать взгляд.