– Пойдем на улицу, – хмуро мотнул головой Николай, – я с ребенком погулять хочу, пока он спит.
– Значит, слухай! – деловито начал шофер и изящно сплюнул в сухую пыль. – Ежельше по трассе пошкандыбаешь – через час у Кривой сосны будешь. Трасса – она вкруголя идет, справа от о-он того холма. Видишь? А можно напрямки сократить. Тебе же не сама сосна нужна-то? Во-от! А к лагерю быстрее попадешь, ежельше холм слева обходить станешь. Значит, слухай! Метров через двести – о-он тама! – зачнется тропка. Ты по ей влево шпарь, а сам все вправо поглядай. Как увидишь осокорь, у которого дупло, что рот у моей Зинки, когда я в зарплатный день прихожу, – вот за тем осокорем правее принимай. Почитай, через полчасика к лагерю-то и выйдешь!
– А давай-ка мы не в кабинет, а домой ко мне поедем, а? Время к обеду, Людмила – жена моя – горячим нас накормит. Небось соскучился по домашней еде? Или ты у себя в городе энто дело уже наладил? – Участковый тут же прикусил язык, поняв, что снова ударил по больному.
Тратить столько сил в Сумраке было неразумно, Евгений это прекрасно понимал. Но понимал он и то, что нагнать вервольфа может только так, только проламываясь сквозь вязкий серый туман, отдавая ему так много, что потом не сразу и возместишь. Оборотни – единственные маги, которые могут воплощать свой сумеречный облик в реальном мире. Не принимать образ, не навешивать маскарадный костюм, не транслировать картинку в сознания окружающих, а по-настоящему перестраивать свое тело со всеми вытекающими бонусами. По этой причине Палтусу нет нужды сейчас находиться в Сумраке: он и так уже страшен, чудовищно силен, практически неуязвим и по-волчьи стремителен – вон какие прыжки, едва ли не по пять метров!
– Не сын, не сын, – спокойно подтвердил незнакомец, через пару минут входя в круг света от костра в сопровождении дозорных, вновь направленных на патрулирование территории, прилегающей к лагерю.