Если бы бой был в реальности, и если отринуть тот факт, что я бы умер еще в самом начале, до боя бы не дошло, то блокирования ударов лезвия меча древком или лезвием глефы давно бы сломали первое и затупили и мое оружие, и ангела, ибо любой удар по острию оставил бы зазубрину. Но здесь игра, здесь можно все.
Превозмогая боль и усталость, я встал и поковылял за уходившим с арены здоровяком. Все тело словно гудело, а на меня сверху навалили десяток мешков с мукой. Я уже хотел забыться, чтобы притупить боль, но внезапно проснувшееся чувство тревоги заставило сделать шаг в сторону и немного пригнуться, выхватывая при этом из-за пояса нож.
- А помнишь, как с ними перестреливались две недели?
Я, словно поруганный юнец, вжался, склонив голову.
- Ну что, Белис, готова поохотиться? - я погладил загривок выросшей мне до пояса волчицы, облаченной в звериный доспех, придающий ей еще более устрашающий вид. Позади нас стояла стая, выросшая в численности боеспособных особей. Вожак сказал, что на эту охоту идут все, кроме поросли, оставленной на опеку Матери в ее храме.