— Ты прямо, как Кикабидзе, — сказал я. — Тот тоже все пел, что его года – это его богатство. Говорят, что его обокрали воры и написали на стене эти самые слова.
— Ах, ты! — она толкнула меня на кровать, а когда я не удержался и сел, навалилась на меня сверху и прильнула к губам.
Зря я ругал Валентина. На следующий день он прикатил с утра к моему дому на служебной «Волге».
— Отдам его в штабе нашей машинистке, — сказал он мне. — Она в свободное время отпечатает. Так будет гораздо лучше читать, чем разбирать, что ты там написал.
— Да ну тебя! — сказал вздрогнувший Леонов. — Таким воем только телезрителей пугать. Олег, изобрази что-нибудь попроще. Вот так сойдет. Давайте репетировать, мне еще нужно возвращаться в театр.
— Гитара, — пояснил я. — Могу расстегнуть чехол.