– Через год после официального запуска Станции.
– Здесь принято говорить: директор Кауфман, – заметил Грязнов.
Чайка хлебнул кофе, поставил кружку на стол и открыл коробку.
Ее тонкие, но сильные пальчики сплелись с пальцами Сорок Два. Обжигает тело, обжигает дыхание… и слезы, что капают на его грудь – тоже обжигают. И слова…
– У меня всегда болит, – угрюмо ответил Грязнов, возвращая стакан.
Следом посыпались «кельнцы» – члены малюсенького, основанного Папой ордена «Кельнские братья», единственная задача которого заключалась в охране Джезе. Мгновение, и «кельнцы» перемешались со встречающими.