– Оказывается – великий пророк и «самый верный последователь Поэтессы» не только приписывает себе мои программы, но и мечтает меня убить, – горько произнес Илья. – Да, я немного зол.
Сегодня Сорок Два возьмет у мира то, что ему нужно. Сегодня расплывчатое «нейкист» окончательно трансформируется в «последователь Сорок Два». Сегодня будет проведена черта, и каждый ответит на вопрос: приветствует он новый мир или нет?
Выпроводив Соловича, Моратти некоторое время продолжал сидеть в кресле, разглядывая застывшую на мониторе схему франкфуртской зоны Мутабор, затем проворчал: «Подонки!», поднялся, прошелся по кабинету и остановился у окна.
– Пожалуй. – Мишенька снял очки и принялся протирать стекла. – Знаешь, я тут подумал, что наша затея станет первым толковым делом после Вавилонской башни.
– Послушайте, Всадник, я – простой парень, которому выпала возможность изменить мир. Я еще ничего не сделал, я в самом начале пути. – Глаза пророка вспыхнули. – Мир стал цифровым, ваши боги и те стали цифровыми, но люди – люди еще не поняли. Большинству кажется, что мы просто поднялись на новую ступеньку, но я докажу всем – не новая ступенька, а другая лестница. Цифра уже здесь, и Цифра – это принципиально другое общество. Вот над чем я работаю, вот моя цель, и плевать я хотел на Традиции и чудеса, в моем мире…
– Согласна… – Матильда помолчала. – Та руна, на воротах… она была живая, теплая. Я прикасалась к ней и все поняла. Ты часто бываешь в мастерской, руна это почувствовала. И они… они могут понять, что ты здесь бываешь.