— Идешь сзади, держишь меня за руку, никуда не отходишь, Ви, слушай меня внимательно и запоминай. — Я встал перед ней на колени, обхватив ее голову руками. — Ви, молчи или плачь, но ни слова, слышишь? Ни слова, никогда и ни при каких обстоятельствах, о том, кто ты и что видела. Ты понимаешь меня?
— Подай мне горшки, я понюхаю. — Первый же горшок оказался наполненным простой водой. — Отлично! Бери кусочек тряпочки и аккуратно вымой мне руки. Смой кровь.
Вот те на! Я чуть на задницу не плюхнулся, увидев это чудо, пламенеющее гневом. Вот так ситуация! И куда теперь мне прикажете бежать?
Лицо его исказила гримаса брезгливости и какого-то внутреннего торжества. Неужто решил поиздеваться над одиноким мальчиком, мелкий гад? На мне хочешь выместить все обиды за всю свою жизнь?
— Благодарю за беспокойство, мне и вправду получше. — Он подошел ближе, становясь рядом. — Рука, увы, еще долго не будет радовать меня своим видом. Надеюсь, я не беспокою сильно вас своим визитом?
Это ж какое унижение — меня, взрослого человека, прогрессора и просветителя, барона и великого экспериментатора, поставил в угол какой-то дед, велев так стоять всю ночь до рассвета, и ведь не откажешь, книги-то у него! Как же я теперь без них?