— Слушаюсь, мой господин. — Еще раз поклонившись, он вышел.
— Цыц! — одернул я ее, проходя во двор и подходя к дому.
— Стойте, барон! — Ага, сейчас, а как же! — Сражайтесь, как мужчина!
— Пятый палец — это странное поведение убийцы, он не бежал, не ринулся прочь отсюда, он стоял и смотрел, как граф идет, заливаясь кровью. — Я загнул последний палец на ладони. — Хладнокровно, спокойно, можно даже предположить, что с удовольствием, убийца смотрел на него. На то, как его покидает жизнь. Вот скажите, вы бы так смогли?
— И как это понимать? — Мы сидели с ним вдвоем в моем кабинете, не спуская глаз друг с друга.
— Сядьте на место, барон, пока вас не усадили мои гвардейцы. — Я смотрел на него одним глазом из-под блюдца. — Вы же вроде не дурак, а кидаетесь такими громкими заявлениями. Ваше регентство — пустой звук по сравнению с последним волеизъявлением законного владетеля. Или мне прикажете написать жалобу королю? Нет? Тогда, будьте так добры, сядьте и разговаривайте, как подобает мужчине и барону, а не хаму у дороги!