– Обер-ефрейтор! Фатеев! – оживает мой переговорник. Лейтенант. Как он не понимает, что я сейчас не могу говорить!
Опутанные колючкой «ежи» стояли слишком близко друг к другу, чтобы пробираться между ними. На это ушло бы слишком много времени. Гораздо проще было перебросить что-то через и, помогая друг другу, одолеть преграду поверху.
Улицы студенческого квартала были ярко освещены. Тут не было тёмных закоулков, студенты-старшекурсники – сами ходили обходами, организовав добровольную дружину, так что насильникам тут было бы не разгуляться. Они, собственно говоря, и не разгуливались.
Я не зря прогнал Микки с учёта трофеев. Шесть штык-ножей, шесть стандартных имперских штыков, каких миллионы. С номерами, но всё равно не проследить, чья рука их держала, потому что я позаботился надеть перчатки.
Так или иначе, мы на мосту. Долой молчание, долой секретность, я ору своему отделению рассыпаться, и мы бросаемся вперёд среди десятков других чёрных, мокрых фигур. Не знаю, минирован мост или нет, не знаю, где спецназ; подхваченные одним порывом, мы бежим вперёд, к берегу.
– Твоё решение?! – взревел он. – Предательство – это твоё решение?! Идти на службу к этим... этим... – отец Потряс кулаком, не находя, наверное, слов.