Всё-таки сказывалось, что мои парни встали в строй без году неделя. Хотя и считались вполне к бою готовыми.
Сейчас гестаповец казался почти что человеком. Руки его чуть заметно вздрагивали, и точно так же, едва заметно, подёргивалась жилка в углу глаза.
...Танки, завалившиеся в кюветы, расплескавшие вокруг себя землю штурмовики... правда, их неизбежно окружала (и в гораздо большем числе) сожжённая техника врага.
– Погоди... – захрипел Кривошеев еле слышно. – Погоди... застрели... её. Убей её. Иначе она сделает со мной такое...
Но телесные боль и немочь – это ерунда. Пока ты веришь в своё дело.
– Не могу знать, господин риттмейстер! Говорил, что думаю, – по-уставному выпучив глаза и вскинув голову, рапортовал я.