Тарий промолчал и свободной рукой обнял за плечи. Я тут же ощутила его полное удовлетворение. Мелькнула мысль, что может именно этого он и добивался, заставляя смотреть в душу, но думать на эту тему больше не хотелось. Все сильнее и актуальнее встает вопрос о том, что делать дальше? Как теперь жить?
Но ведь и я тоже теперь пострадавшая сторона — а как же я? Неужели из-за маленького обмана тоже вынуждена буду страдать всю жизнь? Быть нелюбимой и жить с нелюбимым?
— С ними все в порядке? — осторожно поинтересовалась и получила кивок в подтверждение. — Значит, сегодня ваших женщин спасут?
Усилием воли отодвинув чужие эмоции на задний план и, тем не менее, не поднимая щиты — мало ли что! — старательно запоминала дорогу в столовую. Теперь это самый важный маршрут, как радостно сообщил мой порядком измученный от голода желудок в предвкушении пищи.
Звуки его шагов и голоса удалились, а я неторопливо все протерла, закрепила для надежности, а потом вытерла руки, перевернулась на живот и уже хотела выбраться наружу, но замерла, заметив несколько ошметков кожи на тряпке. Хм-м, похоже, линька подошла к завершающему этапу, и теперь я каждый день начну нести вот такие потери в своей маскировке. Вопрос: 'А что дальше?' встал как никогда остро.