— Скажи, все женщины илишту исключительно вегетарианки? И совсем не едят мясо?
— Вы обладаете таким прекрасным обонянием? — осторожно спросила, почесывая лоб: зуд сводил с ума.
Его слова повлекли за собой следующие действия — мужчины вновь надели шлемы. Я перевела взгляд на Тария, который тащил меня за собой, держа за руку.
Как же приятно нежиться в тепле, уютно обволакивающем со всех сторон! Я словно купалась в нем, пребывая между сном и явью, ощущая мягкие прикосновения к тонкой нежной коже, оставляющие дорожки, от которых тоже растекалось тепло. Что-то влажное и горячее коснулось груди и вобрало в себя вершинку, заставив меня выгнуться дугой от удовольствия, волной пробежавшего по телу.
— И, как следствие, после взгляда в душу мужчины у него возникает зависимость от выбранной природой женщины — полная и окончательная! Причем не только физическая, но и душевная, отсюда и название — аннар. Она же анна — обязанная взять его себе. Сама привязала — сама и отвечаешь… За отказ от аннара закон по головке не погладит… Хотя в случаях с иномирянками и неилишту…
— 'Седьмой', зараза такая! Покажи, где этот проклятый звездами кабель! — завопила я, стукнувшись лбом в очередной раз и поражаясь, как здесь илишту лазают: они же крупнее и выше меня в полтора раза. — Иначе, клянусь звездами, вместо меня сюда притащится какой-нибудь зануда-илишту — и тебе не поздоровится. Он своей тушей еще чего-нибудь здесь оторвет или сломает — и пострадаешь, прежде всего, ты!