Я оказалась лежащей на боку, плотно прижатой к огромному могучему телу, словно ложка в ложке — куда уж тут дергаться. Даже макушка покоилась у него под подбородком, а сердце загнанной птицей билось где-то в горле. Затем вездесущий нос Тария прошелся по короткому плюшу моих волос, щекотно согревая кожу дыханием. Огромная когтистая ладонь выбралась из-под меня и потянулась к лицу. Я замерла, чтобы не провоцировать тяжело дышащего Тария на что-то более серьезное, и зажмурилась.
— Нет, Есь, я не женат! Но это мой последний рейд, по законам илишту наши мужчины и женщины обязаны к двумстам пятидесяти годам обязательно создать союз и взять на себя обязательства. Ради своей расы и продления жизни нашему миру.
Коснулась шеи и слегка погладила, наслаждаясь гладкой теплой кожей под руками, затем скользнула к затылку и совсем утонула в ощущениях, потому что Тарий довольно заурчал, все больше перехватывая инициативу и выходя на доминирующие позиции, а я почувствовала, какое невероятнее удовольствие он испытывает. Папа прав, я заразилась его удовольствием, и вскоре мы упивались нашим поцелуем, прижимаясь все теснее и забывая обо всем на свете.
Мой отец — очень известный и уважаемый археолог Этирей Дор-Тсарек Коба — раньше довольно часто отсутствовал дома, но в последние годы отказался от многих проектов, которые велись вне Саэре, предпочитая больше времени проводить со мной — своим единственным ребенком.
Станция представляла собой огромный космопорт с деловым и своеобразным жилым секторами в центре, стыковочными терминалами для межзвездников — на периферии. В блоке, предназначенном для пассажирских перевозок, располагался транзитный терминал, регистрационные посадочные стойки и зал ожидания. Там же размещалась и служба трудоустройства, потому что желающие найти работу здесь или в космосе прилетали именно сюда: ведь в силу каких-то обстоятельств не все могли сделать это на своей планете или жилой станции. Такие как я, например.